С одной стороны, по социальному статусу я был выше Снегирёва. А значит он не мог вот так на меня орать. Посол всего лишь боярин и подданный, а я, как ни крути, член правящего дома. С другой же — я был на его земле, в его вотчине и, строго говоря, облажался. И, как знать, не пустил ли прахом годы его работы одним вечерним приключением. Так что с этой точки зрения он вполне имел право смешивать меня сейчас с грязью. Что и делал. Очень умело...

— Давайте от посыпания голов пеплом перейдём к вопросам более насущным, — предложил я, когда посол на несколько секунд замолчал. — Например, что делать дальше? Нужно ли нам совершать ещё одну попытку захвата Топляка? Как распорядиться информацией о неком проекте Потрошителей? И мне вот очень хочется это понять, как нас засекли.

— А ты расскажи поподробнее что случилось. А то я, кроме сарказма Алексея Вячеславовича, ничего не слышала.

Вопрос «матери» прозвучал у меня из-за спины. Я повернулся и встретился взглядом со Снежной королевой, которая, судя по всему, ещё даже не ложилась.

Вот чего её принесло? И так всё достаточно хреново, она что, не понимает что только усугубляет ситуацию?

«А вам нужно это знать?» — спросил я мысленно. А потом сообразил, что мой вопрос услышали все, кроме посла.

«У меня большой опыт, — холодно ответила та. — Может будем говорить вслух, чтобы и Алексей Вячеславович слышал?»

Как ни странно, но помощь Ирины Олеговны оказалась очень кстати. Во-первых, сразу, как она появилась, посол взял себя в руки и сделался очень собранным и деловитым. А во-вторых, «мама», оказывается, понимала как Потрошители нас засекли.

— Есть такой аспект. Довольно редкий, поскольку проявляться лишь у тех, в ком есть хотя бы капля королевской крови. Это, в некотором роде, одно из проявлений пророческого дара. Носитель может заглядывать в будущее и видеть его варианты. В зависимости от силы — от нескольких секунд до нескольких минут.

Я с минуту переваривал услышанное, а потом уточнил.

— То есть получается, что у Потрошителей был человек, который в одном из вариантов будущего увидел, что мы попытаемся захватить Топляка? Он не учуял нас, а просто знал?

Снежная королева сморщила носик. Мои простолюдинские формулировки оскорбляли её аристократический слух.

— Примерно так, да.

— Но откуда вы... — этот вопрос я не решился закончить. Что-то мне подсказывало, что и с начав его задавать, я совершил ошибку.

— Я — пифия. Нас этому учат, — обдало меня холодом её голоса.

А следом пришло на мыслеречи:

«Была пифией...»

Глава 9.

ПОГРУЖЕНИЕ

Всё это, конечно, было очень интересно и даже уместно: разбор полётов, все участники высказываются, и так далее. Уместно, но несвоевременно! Что стоило Ирине Олеговне, дай ей Бог здоровья, стерве престарелой! поделиться своими знаниями до операции, а не беречь их на после её завершения? Может бы и не впутались в это идиотское положение, Самойлов бы не сидел, поминутно проверяя на месте ли его голова, а Яньлинь не лежала бы сейчас в отведённой ей комнате без сознания. Расскажи она тогда про возможности дара пифии, глядишь, и не пришлось бы устраивать драку в коридоре «Белого лотоса». И вскрываться перед Потрошителями тоже не пришлось бы.

Всю жизнь у меня так! Да и не у меня одного, подозреваю! Мозг человеческий что ли так устроен — постоянно отмечает упущенные возможности? И сожалеет о них. А толку-то? Бы, бы, бы! Как выражался один из преподавателей в ВУЗе, история сослагательного наклонения не имеет. Что случилось, то случилось — этого уже не изменить!

Я прогнал из головы сожаления и вернул мысли к насущным вопросам. Которые сводились ко второму главному русскому вопросу: «Что делать?» Потому как с первым — «Кто виноват?» — всё было предельно ясно.

— Итак, что мы имеем, — пользуясь статусом главного на собрании, я начал подытоживать известные нам факты. — Топляк у нас уже не беглец. Он по-прежнему связан с Потрошителями и, более того, является участником некого проекта этого консорциума по созданию нового типа биологического оружия. Нам пока не понятно что это за оружие, но из разговора людей в гостинице ясно, что оно ещё находится в стадии экспериментального тестирования и только готовится к выводу на рынок. Не нужно быть гением чтобы понять — оружие как-то связано с носителями боярского дара. Пока примем за рабочую версию, что Потрошители научились сводить с ума боевых магов. Если я прав, то готовится оружие террора. А я прав, поскольку Потрошители опять работают в связке с Ватиканом.

Бросив выразительный взгляд на коллег, точнее на Глеба и Алмаза, я убедился в том, что они поняли, что я имею в виду говоря «опять». И пояснил для остальных:

— Человек, лица которого мы не видели, и который в схватке выглядел как сгусток тьмы, на встрече Потрошителей использовал парочку итальянских слов. Это косвенным, конечно, образом указывает на связь его с папистами, но мы пока примем это как факт.

Коллеги смотрели на меня, как на говорящую лошадь. Из-за «биологического оружия», я полагаю, «консорциума» и «террора». Да и плевать! Мало ли что я сыплю непривычными им терминами, всё равно же большая часть команды знает обо мне правду. А так я свободнее и, главное, лаконичнее свои мысли могу выражать. Не переводя их мысленно на термины, вроде «аспекта».

— Таким образом, основную задачу по возвращению Топляка мы провалили. Это минус. Но получили новую информацию о планах Потрошителей. А это, как я считаю, большой и жирный плюс.

— И какой нам от этого знания плюс? — буркнул Тедань. — Оно ни на шаг не приближает нас к выполнению заданию.

— Вы не правы, молодой человек, — подал голос Снегирёв. Всё время, пока я говорил, он внимательно смотрел на меня, а под конец речи начал одобрительно кивать. — То есть, правы, конечно, к задаче ареста Топляка это знание не имеет никакого отношения. Но только лишь если воспринимать задание как прежде — полицейской операцией. А Игорь Сергеевич говорит сейчас о международных отношениях и дипломатии. Верно?

И посол взглянул на меня с этаким вопросом-утверждением в глазах.

— Верно, Алексей Вячеславович, — с благодарностью кивнул я ему. Он умело выстроил мостик от Топляка к нужному мне предмету. Мне, конечно, так ещё учиться и учиться. — Приоритетной моей задачей являлось установление хороших отношений с будущим минским императором. И сейчас у нас есть сведения о том, что Потрошители используют его подданных в каких-то своих экспериментах. Просветив его в этом вопросе...

— Политики! — с оттенком презрения протянул Тедань. — Вы, русские, получите очки, сообщив наместнику о Потрошителях, минцы смогут использовать эту информацию себе во благо, и только убийца маньчжура останется безнаказанным!

Вообще-то убийца посла Чжень Ю уже наказан — двойник сослан в мою параллель без возможности возвращения и лишённый магии. Но я понимал маньчжура: во-первых, он этого не знал, а во-вторых, у него с сестрой было вполне конкретная миссия. И установление добрых отношений с империей к ней не относилась. Вот только и получать в собственном лагере пятую колонну я не планировал.

Да и потом — ну достал уже этот строптивый маг! Всё ему не так, всё что я говорю или делаю — под сомнение ставит! И добро бы по делу! Так нет же, наверняка, на одной только братской ревности! А ведь ни я, ни Яньлинь поводов к тому не давали! Почти не давали — взаимное чувство симпатии не в счёт!

Вероятно, он принимал мой мягкий стиль управления за слабость. Да, я предпочитал не отдавать приказы, а советоваться со всеми. Но делал это не от нерешительности! Просто так было меньше шансов опростоволоситься. Мне вообще административно-командный метод не нравится — я гуманитарий! Но если вы хотите властного командира, ван Обой, я дам вам властного командира.

Я посмаковал эту мысль несколько секунд, даже представил, как я громовым голосом указываю Теданю на его место... После чего отбросил приятные эти видения в сторону и произнес: